Германия после второй мировой войны и реформы Л.Эрхарда

Помощь извне сыграло свою роль. Но в «Тризонии» по-прежнему царила унаследованная от нациского режима система продуктовых и промтоварных карточек, административного распределения сырья, замороженных цен и зарплаты, госконтроля над экспортом и валютой.

Пародорксально, но факт: в 1947-48 годах против введения рыночного хозяйства в Западной Германии выступали не только социал-демократы и близкие к ним профсоюзы(они ратовали за «социалистическую экономику а плановым руководством»), но и ХДС во главе с будущем канцлером Аденауэром(«Планирование и управление экономикой будет в больших масштабах и длительное время»). Требовался резкий толчок, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Им стала денежная реформа. Ее разработали американские специалисты в тесном сотрудничестве с группой экспертов-немцев, среди которых особо выделялся Людвиг Эрхард. 18 июня 1948 года западные союзники известили СССР и вводе новой немецкой валюты и предложили распространить ее на весь Берлин.

Москва отказалась, и тут же восточногерманский Эмиссионный банк выпустил собственную валюту для советской зоны оккупации. На западе начался обмен вконец обесцененных старых «рейс марок» на новые «немецкие марки» (DM). Каждый немец получил 40 новых плюс еще 60 за сданные 60 «рейс марок»; остальные сбережения обменивались из расчета 100:5 (позже - 100:6,5), по квартплате и пенсиям перерасчет шел 1:1. Благодаря избранной схеме, богатые, что называется, поделились с бедными, поскольку значительная часть нажитого спекуляцией капитала оказалась анулированой.

Работодатели получили кредит в сумме 60 новых марок на одного занятого.

Денежная реформа явила собой «чудо» Людвига Эрхарда. Вот как об этом писали тогда видные французские экономисты Жак Зюэфф и Андре Пьетр: «Черный рынок внезапно исчез.

Витрины до отказа наполнились товарами, фабричные трубы задымили, а на улицах засновали грузовики.

Повсюду мертвая тишина развалин уступило место шуму строй площадок. И как бы ни удивителен был размах этого подъема, еще более удивляла его внезапность. Он начался во всех областях.

Экономической жизни в день валютной реформы как бы по удару колокола... Еще за вечер до этого немцы бесцельно слонялись по городам, чтобы с трудом добыть скудную пищу. На следующий день все думали о том, чтобы производить.

Вечером их лица выражали безъисходность, а на утро вся нация с надеждой смотрела в будущее.

Поэтому нет сомнений в том, что решающий подъем в немецкой экономике начался с валютной реформы». Одновременно Людвиг Эрхард определил основы своей теории и практики. Его «социальное рыночное хозяйство», поощряя частную конкуренцию и создавая товарное изобилие, одновременно(это очень важен: потому такая экономика называется не только «рыночной», но и «социальной»!)- с помощью принятого по настоянию Эрхарда закона о спросе и предложенийудерживает рынок в определенных границах и уменьшает его негативные последствия для слабых общественных групп(безработный, малоимущие и пр.), а также для дотируемых отраслей (сельского хозяйства, горнодобывающей и судостроительная промышленность). Что же касается конкуренции товаропроизводителя, то Эрхард упразднил чрезмерную концентрацию производства, что, кстати, было характерно для Германии 20-х годов. Не следует думать, что после принятия «плана Маршалла» и введение новой «немецкой марки» западногерманская экономика покатилась, как по автобану. Уже в феврале 1950 года, всего через четыре месяца после создания ФРГ, ее постиг кризис: производство упало, число безработных составляло 13.5%. Причин тому было много.

Эффективность американской помощи еще не сказалось в полной мере, страна не могла «переварить» гигантское количества беженцев(расходы на устройство, а также на инвалидов войны опустошали госбюджет), в результате чего половину всего импорта составляло продовольствие, и денег не хватало даже на ввоз необходимого сырья. Через два года ФРГ пришлось выплатить 3 миллиарда марок Израилю в качестве возмещения ущерба, нанесенного ущерба в годы нацизма.